Двадцать лет назад компакт диски вытеснили виниловые пластинки, и, казалось, это навсегда. Но два-три года назад в музыкальных журналах и на меломанских форумах стали появляться статьи, в которых живописалась «утерянная прелесть живого винилового звука». Дескать «цифра – это мертвечина, и только винил – настоящая музыка». За старыми пластинками 60х-80х годов началась охота, а сегодня ни одна уважающая себя группа не выпустит альбом без ограниченного винилового тиража. Что это? Новая мода на ушедший ретроформат, который приятно подержать в руках и который красиво крутится, или музыка на виниле в самом деле звучит иначе. Те, кому эта тема не интересна, могут дальше не читать, а тем, кто всерьез увлекается прослушиванием музыки, мой личный опыт может быть полезен. Букв будет много, но тех, кто «асилит», в конце ждет полезный вывод, применимый не только к музыке, но и к любым жизненным сферам.
Если задуматься, в нашей жизни не так много не разрушающих здоровье удовольствий. Музыка стала для меня таким удовольствием с восьмого класса. Любая усталость, любой спад настроения проходит за час-полтора прослушивания любимых альбомов. Если говорить о предпочтениях, то, как охарактеризовал меня в свое время Кирилл Немоляев, у меня «большое металлическое вымя» - я люблю тяжелый рок. Есть несколько любимых групп арт-рока, есть любимые произведения классики, но как пели Twisted Sister “I pledge allegiance to the flag of the united states of rock”. C 1983 года – ровно 30 лет.
Нет смысла рассказывать, что значили в 80-е годы пластинки любимых групп. Их меняли, брали на вечер переписать за деньги, покупали и продавали по несколько десятков раз. Пара пластинок стоила хорошую советскую зарплату, поэтому коллекционировать их было немыслимо. Я знал суперспекулянтов, у которых одномоментно могло находиться дома 10-20 дисков, но не знал никого, кто собирал бы коллекцию и слушал музыку прямо с винила. Пластинки полагалось переписывать на пленку и менять-продавать, а собирать винил, чтобы слушать, было все равно, что сегодня использовать для повседневных поездок коллекционный «Бугатти». (Диски «Мелодия», разумеется, не в счет).
С начала девяностых у самых продвинутых меломанов появились проигрыватели компакт-дисков. Тот, кто впервые слышал звучание этого новшества, немедленно приходил в восторг – чистый звонкий звук, никаких шумов, а как удобно переключать с песни на песню! Диск не боится пыли, почти не боится царапин, да он просто вечный! В сравнении с привычными кассетными записями, сделанными с пластинок, звучание компакт дисков было однозначно более выигрышным, и горы кассет вместе тоннами кассетных дек отправились на помойки. Началась эра компакт дисков.
Я поменял все свои кассетные записи на блестящие лазерные круги в течение нескольких лет и подобно многим считал, что эпоха кассет и виниловых пластинок безвозвратно кончена. В этом я был бы уверен по сей день, если бы, разгребая однажды домашний хлам, не наткнулся в одном из ящиков на сотню своих старых аудиокассет. Выбросить их стало неожиданно жалко, и я придумал купить какую-нибудь приличную деку, записать на кассеты музыку со своих же компактов и отвезти все это хозяйство на дачу. В поисках деки я познакомился с мастером-реставратором Артемом, у которого впервые в жизни услышал, как звучит дека Nakamichi. Хотя мой текст посвящен винилу, не могу не сказать несколько слов об этой технике – ведь именно Nakamichi заставил задуматься о том, что привычный компакт-диск вовсе не такой абсолютный носитель, как нам кажется. Можете ли вы поверить, что запись, сделанная на Nakamichi с компакт-диска, звучит ЛУЧШЕ, чем исходный CD? Поверите ли вы, что MP3, записанный на кассетную пленку, может звучать так же, как фирменный компакт диск и ЛУЧШЕ, если использовать хромовую ленту? Лично я не поверил бы в это ни за что, если бы не слышал своими ушами. Слух у меня, конечно, не такой тонкий, как у авторов статей в музыкальных журналах, пишущих что-нибудь вроде: «… после того, как серебряные провода нагрелись, звуковая картина стала более прозрачной, и я начал слышать левую руку музыканта…», но все же достаточно придирчивый. Не вдаваясь в подробности, попытаюсь описать разницу простыми словами. После прослушивания Nakamichi кажется, что музыка с компакт-диска вдавливается вам в уши, в то время, как музыка с кассеты бережно вливается. Есть технические объяснения этому феномену, но мы и так вынужденно отвлеклись от центральной темы. Nakamichi с воплями восторга был куплен, разумеется не для дачи, а на прощание Артем сказал странную вещь: «Ну, если тебе понравился звук, по своему опыту могу сказать, что придешь ты в конце-концов к винилу». Я не придал значения этим словам, но через несколько дней то же самое сказал человек, у которого я покупал запечатанные аудиокассеты.
- Не знаю… Что в этом виниле такого? – удивился я, не собираясь загромождать квартиру вертушкой и стопками старых дисков.
- Ну, что вы, это совсем другой звук, - сказал продавец кассет и улыбнулся таинственной улыбкой посвященного.
Любопытство заставило залезть на интернет форумы, где восторги по поводу «живой виниловой музыки» содержались в каждом втором топике
- Если это такой потрясающий звук, почему же тогда мы все до единого человека отдавали в 80-е годы предпочтение звуку компакт-диск плеера? – недоумевал я.
Решив провести эксперимент, я купил через интернет две пластинки - Iron Maiden «Seventh son of a seventh son» и Judas Priest «Sin after sin» и договорился с приятелем, у которого был проигрыватель, послушать попеременно CD и винил, чтобы сравнить звучание. Приятель, кстати, является рьяным фанатом виниловых дисков, собрал большую коллекцию, но слушает другую музыку, поэтому для чистоты эксперимента я решил, что пластинки будут мои.
После краткой преамбулы, что мол «винил это ваще круто, аналог, мля, звук просто писец» мой приятель водрузил Judas Priest на вертушку Dual и поставил иглу. По другому каналу усилителя мы запустили компакт диск, так что звук можно было переключать туда-сюда и сравнивать. Сравнивать, впрочем, долго не пришлось – с первой секунды было слышно, что звук с винила в сравнении с компактом звучит, мягко говоря, тускло – невнятно, не динамично. Звуки как будто слипались вместе, в то время, как музыка на компакт-диске звучала отчетливо – все частоты были разложены по своим «этажам» и не налезали друг на друга.
- И в чем прикол? – спросил я своего виниломана.
- Ну, это такой ретрозвук, он по-своему другой, по-своему кайфовый…
- Не знаю, что в нем «по-своему кайфового», - сказал я, а про себя подумал: «Так и патефон можно слушать, у него тоже звук «по-своему другой», только зачем?»
Помня со школьных уроков физики, что любой практический опыт нужно проводить минимум трижды, я отправился с пластинками в магазин, торгующий топовыми винтажными проигрывателями. Идеально сохранившиеся вертушки, стоившие в восьмидесятые целое состояние, там можно было купить за вполне приемлемые деньги и, разумеется, пощупать-послушать. Продавец любезно собрал испытательный тракт, поставил самую дорогую иглу, из имевшихся в наличии, и… снова недоумение. Звук был лучше, чем в гостях у моего приятеля, но явно не тот, ради которого стоило затевать возню с пластинками. Оригинальный британский Judas Priest в сравнении с европейским компактом звучал не хуже, но и не лучше. Чуть по-другому, более «мясисто», как сказал продавец, которому тоже был интересен эксперимент, но явно не так, чтобы отдать ему однозначное предпочтение. А вот британский же Iron Maiden «слил» японскому компакт-диску вчистую. Звук на CD был ярче, четче, сочнее. Левая рука Стива Харриса… Впрочем, это я увлекся – до левой руки не дошло.
- Что ж такое? Говорят, винил-винил… Винил круче должен звучать, - допытывал я продавца.
- Ну, он по-другому немного звучит, сами слышите.
- Я слышу, что хуже.
- Ну, кому-то так больше нравится.
- Я не понимаю, как может больше нравиться то, что явно хуже. Может у вас проигрыватель получше есть?
- Да нет, это Victor топовый.
- Может игла?
- У нас лучше нету.
- А вот я слышал фонокорректор какой-то быть должен…
- Он в усилителе встроенный. Это предтоповый Sunsui, можем топовый поставить, но они по звуку почти одинаковые.
- Нет, спасибо, все ясно…
«Возвращение винила – дань моде, - решил я,- Одним просто нравится держать в руках эти черные круги, другие им подражают, а третьи раскручивают эту тему в журналах и на форумах, чтобы впаривать за большие деньги пластинки тридцатилетней давности. Вот и весь секрет».
На всякий случай я решил съездить в гости еще к одному человеку и третий последний раз провести эксперимент у него. Дать шанс «особому мнению», как у Стивена Спилберга. Этот человек бескомпромиссно позиционировался на своем сайте как абсолютный знаток винилового звука, и если бы третий тур эксперимента привел к такому же результату, виниловые пластинки были бы окончательно преданы анафеме. Любителям черных кругов я вынес бы суровый диагноз «винилодрочерство», а купленные Judas Priest и Iron Maiden превратились бы в чистом поле в тарелочки фрисби, благо стоили теперь не целую зарплату.
Человека, к которому я отправился, звали Александр Червяков. Он, ничтоже сумняшеся, утверждал, что 90 процентов виниловых трактов, включая навороченную «фирму» - «голимое фуфло», и если человек хочет услышать, как по-настоящему звучит винил, то он охотно приглашает такого человека к себе в гости на прослушивание собранного им лично тракта. Заявочка, прямо скажем, нагловатая, но сайт Александра был сделан с большим вкусом, а упомянутый тракт выглядел на фотографиях весьма достойно. Стоило потратить воскресный день, чтобы или прищучить наглеца или в самом деле услышать нечто особенное.
Хорошо быть известным писателем! Нет, правда, хорошо, потому что иначе знакомство с Александром могло бы не состояться. Оказалось, он на дух не переносит тяжелый рок, и, увидев в моих руках Iron Maiden, чуть не завернул меня прямо с порога.
- Вам ко мне не надо! Нет, серьезно, вам не надо ко мне. Это не моя музыка, вам бессмысленно слушать мой тракт. У меня на сайте предупреждение написано «за мясом на скотобазу!» - говорил он, чуть ли не загораживая от меня вход в свой дом, - Вы не мой клиент! У меня тракт рассчитан на живой блюз, джаз, классику. Вы со своей дихлофосной музыкой все равно ничего не услышите!
Только готовность провести эксперимент с джазовыми пластинками и вовремя открывшаяся любовь семьи Александра к «плинтусу» растопили лед, и я был приглашен в дом. Большие колонки, умопомрачительно красивый ламповый усилитель, вертушка с тремя тонармами, похожая на какие-то диковинные часы… ну-ну, послушаем. Александр поставил Леонарда Коэна, и… Вот тут я действительно услышал, что такое НАСТОЯЩИЙ звук! Глубокий, полный обертонов голос прямо передо мной. Не из колонок, не из аудиосистемы – в пространстве. Музыкальные партии не просто разложены по частотным «этажам», а словно развешаны по комнате – не в двух, а в трех измерениях! Даже тихим пощелкиваниям пластинки был, как будто, отведен свой отдельный этаж, где тихие пылевые щелчки уютно потрескивали, как огонь в камине, не мешая музыке. После Коэна слушали классику, потом еще какой-то джаз. Потом сравнивали звучание одного и того же джаза на пластинке и на компакт-диске. Стоило переключить усилитель на цифровой источник, и музыка буквально умирала – все звуки есть, все на местах, а волшебство уходит, дух не захватывает. На тракте Александра цифровой звук был разбит наголову, уничтожен, просто перестал существовать. Эксперимент можно было считать законченным, если бы не деликатный нюанс – мне все-таки хотелось услышать, как звучат именно мои пластинки. Видя мой умоляющий взгляд, Александр наступил на горло своему вкусу и поставил Iron Maiden на вертушку с таким видом, словно лил коллекционный коньяк в заляпанный мазутными пальцами граненый стакан. Зазвучало вступление Seventh son… Хотите верьте, хотите нет, но я чуть не прослезился, потому что музыка буквально пробирала насквозь.
- Нет, я все-таки не запущу эти пластинки в поле, как фрисби! – вырвалось у меня.
- И зря, там этим пластинкам самое место! – подал голос Александр, - На виниле надо нормальную музыку слушать, настоящую, которая на века написана, а не эту мерзость.
- Мне нравится.
- Ну… Не знаю даже, что вам сказать… Если бы не ваша книга… Наверное, писатели имеют право на странности. Вы, конечно, клиент не мой, но так и быть, сделаю для вас исключение. Все равно, думаю, вы со временем к другой музыке придете, пусть будет «на вырост». Если решите, что вам это нужно, сделаю для вас тракт.
- Нужно, нужно!
- Тогда слушайте…
Дальше был долгий разговор, в котором Александр объяснял, почему его тракт звучит так, что у людей падает челюсть, и почему девяносто процентов других трактов так не звучат. Мы договорились об окончательной конфигурации, цене и сроках и с тех пор… я болею «винилодрочерством». Почти все, что было собрано на компактах, заменяется большими черными кругами, а звучание музыки приносит радость, о которой я даже не подозревал. Когда хорошая система качает у тебя в комнате Deep Purple – это круто. Но когда системы как будто нет, а клавиши Джона Лорда (только теперь ты понимаешь, что такое звук настоящих клавиш!) заходятся в неистовстве прямо перед тобой – это не просто круто, это снос крыши. Александр, спасибо, что ты есть, и открыл секрет настоящего винилового звука! И отдельное спасибо, что не завернул меня с порога с моей «дихлофосной» музыкой. Ты уж извини, мне она правда нравится. Писатели – они со странностями.